Практика согласия

Интервью Татьяны Миловидовой с Алёной Солодиловой (Преображенской)

Татьяна Миловидова: – Алёна, сегодня мы с Вами беседуем в преддверии очередного Санкт-Петербургского фестиваля. Вы уже не раз рассказывали нашим читателям, как Таро выбрало Вас, как Вы формировались на этом пути, как всё это объединилось с профессиональным психологическим консультированием. Хочется спросить у сегодняшней Алёны Солодиловой – у сложившегося мастера, талантливого организатора, у безусловного профессионала – что Таро для Вас сегодня?

Что изменилось в Вашем личностном восприятии и ощущении этой системы за те годы, что Вы посвятили практике? Какими были памятные для Вас «точки переключения», когда Ваше понимание Таро менялось, возможно, даже на диаметрально противоположное? Или же восприятие Таро, однажды вошедшее в Вашу жизнь, не менялось за всё это время?

Алёна Солодилова (Преображенская): – Татьяна, мне самой интересно осмыслить тот этап жизни, который связан у меня с Таро. Получается, что он очень большой, практически вся моя сознательная жизнь – с семнадцати до сорока, на сегодняшний день.

И действительно, была динамика, были серьезные перемены, потому что изначально я относилась к Таро довольно скептически. У меня не было романтизации этого инструмента, некоего романтического флёра. И мои клиенты вдыхали в меня веру. Это происходило довольно медленно, можно сказать, годами. Я всё больше и больше убеждалась, что Таро работают, оказывается…

ТМ: – То есть результат становился Вашей музой?

АС: – Да, именно так, результат становился моей музой – это очень правильная метафора. И вот какая была интересная динамика: когда я делала себе первые расклады, это были расклады на какие-то очень глобальные вопросы – о судьбе, о предназначении. Я потом над этими раскладами медитировала тоже годами.

Но чем больше я консультировала, тем больше я стала применять для себя Таро как инструмент некоего самоанализа и смотреть более частные вопросы. Когда мне трудно в чём-то разобраться, когда я запуталась, когда я хочу узнать причины, увидеть тенденции развития, более полную объемную картинку отношений… То есть Таро я постепенно начала рассматривать как более прикладной инструмент.

Еще одна, как мне кажется, очень важная вещь появилась, когда я стала работать с энергиями. Я стала глубже видеть значения карт, глубже чувствовать переживания, стоящие за ними.

Когда начала заниматься визуализациями, я все визуализации проходила сама с собой, неоднократно входила себя в пространство Аркана. Когда стала пропускать через тело, физическое тело, эти энергии тоже получила очень глубокий личный опыт для моего собственного переживания. Он, несомненно, даёт бо́льший масштаб.

Это то, что для меня наиболее интересно, то, что я сейчас ставлю на первое место. И мне кажется, что суть этого инструмента — по крайней мере, то, что было заложено в него масонами, – это энергетические переживания, изменения состояний.

ТМ: – …где каждый Аркан работает уже как портал…

АС: – Именно так. Да. Для меня сейчас эта практика намного интересней и гораздо более захватывающая, чем процесс гадания. Сейчас то, что я делаю в Таро-расстановках, – это умение вложить энергию в карту и зафиксировать её. И работать таким образом с состояниями и с событиями. Такие эксперименты, разумеется, в первую очередь я ставлю тоже на себе и с людьми, которые готовы добровольно на это идти. А потом только уже применяю на клиентах.

ТМ: – Это дает очень широкие возможности не только для анализа, предсказания, но и для коррекции?

АС: – Да! Единственная разница: мне кажется, что полевая практика Таро очень отличается от магии. Принципиально. Потому что в полевой практике мы не пытаемся воздействовать на реальность своим «я», своей волей – а наоборот, прислушиваемся к реальности, очень внимательно следуем её тенденциям. И раскрываем и проявляем то, что есть. Мне кажется, это принципиально разный подход. То есть один подход – это подход «Мага», второй – подход «Жрицы». Я ориентируюсь на второй подход. Он мне ближе, органичнее.

ТМ: – Здесь я с Вами полностью согласна. Мне кажется, что гораздо интереснее, когда ты принимаешь то, что тебе даёт жизнь. И в этом просто учишься понимать, зачем оно тебе вообще, и находить то, что нужнее делать сейчас..

АС: – Именно так. И живёшь в согласии. С собой, с миром, с Богом.

ТМ: – Да. Считается, что всё, что нам посылает мир и Бог, – это положительно изначально, оно является каким-то уроком, который мы должны пройти. И просто «переделки» – это как списанное домашнее задание, получается так.

АС: – Согласна. Практику, над которой я сейчас работаю, я называю «Практикой согласия». Не знаю, как она будет описана в дальнейшем, под каким названием войдет в анналы, но пока я её так для себя называю… Мне кажется, это очень верное определение такой работы.

ТМ: – Мне это название кажется очень верным и допускающим правильное развитие программы, над которой Вы работаете.

АС: – Да.

ТМ: – Вернусь немножечко к началу того, о чём Вы говорили. Вы себе раскладываете?

АС: – Себе раскладываю редко. Не гадаю в таком традиционном гадательном подходе, больше в энергетическом. И очень дозировано. Потому что часто встречаю среди моих учеников людей, которые начинают много себе раскладывать и попадают в какую-то зависимость.

ТМ: – Это такой способ переложить ответственность.

АС: – Совершенно верно. Переложить ответственность на карты, увидеть в этом инструменте такую «родительскую» функцию… По сути, это непроработанная история с родительскими фигурами в их внутреннем мире. Я её так вижу как психолог.

И я, конечно, так не делаю. Я обращаюсь к Таро как к инструментарию, который помогает проанализировать, то есть как к некоему такому «психоаналитику в картинках».

ТМ: – Вы говорили, что, когда начинали, то делали какие-то глобальные расклады. Интересно: были ли какие-то такие, которые действительно реализовывались, исполнялись в течение жизни?

АС: – В своё время я делала себе расклад на полной колоде о предназначении. Я до сих пор иногда возвращаюсь к нему мысленно. Там на позиции «вот моя традиция, вот моё предназначение» выпала карта «Колесо Фортуны», а в позиции «социальное определение» выпали «Влюблённые».

Мне показалось, что два Старших Аркана – это очень серьёзный вариант для расклада на полной колоде, я долго об этом думала.

И мне кажется, что сейчас действительно много проявляется в моей жизни. В частности, мне действительно близка буддийская традиция. И «Колесо Фортуны» во многом для меня связано с ней. Так же как и тема работы с Судьбой, работы с принятием и с согласием – о чём мы уже говорили.

Тема Аркана «Влюблённые» – для меня, с одной стороны история о том, что я действительно нравлюсь людям, и то, что я делаю, находит отклик. Мои первые менеджеры, которые со мной работали, говорили, что я очень годная для того, чтобы меня «продавать». А второй момент «Влюбленных» – постоянный обмен с миром, постоянный диалог с людьми, которые приходят на консультации, на обучение. Я понимаю, что постоянно нахожусь с ними в контакте и черпаю в этом вдохновение для своей дальнейшей работы.

ТМ: – Спасибо! Очень интересно.

А вот ещё такой вопрос… Я сейчас очень увлечена теорией о том, что город, безусловно, как некий эгрегор, очень влияет на то, как человек начинает проявлять себя, какими путями идет. Понятно, что он остаётся таким, какой есть, но, тем не менее, очень по-разному проявляется.

Питер, на мой взгляд, очень мистический город… Насколько Санкт-Петербург сыграл свою роль в становлении сегодняшней Алёны Солодиловой? Насколько Вы переплетены с этим городом, насколько органично себя чувствуете в нём?

АС: – Подозреваю, что очень большую роль сыграл, правда, я её не слишком хорошо осознаю. Потому что, живя внутри города, не так просто объективно осознавать то, что происходит.

Здесь жили мои предки, мои бабушки, дедушки, родители. И, рожденная здесь, в самом центре, в самом сердце Петербурга, на Петроградской стороне, жить и работать я тоже предпочитаю именно здесь.

Это место, откуда, собственно, Северная Пальмира взяла своё начало. Именно здесь «был город заложен», согласно историческим фактам. Мне кажется, это меня питает, несомненно, я себя здесь чувствую хорошо, именно в старом Питере. Я почти не знаю новостроек, практически не бываю там. Мне проще уехать в другую страну, чем поехать на окраину города. И в этом есть для меня внутренняя органика.

Сказать, что чувствую особую мистичность города… И да, и нет. Да – потому что мне нравятся такие города, как Питер, как Прага, у которых есть эзотерическая составляющая. С другой стороны, я понимаю, что как-то осознанно к этому не подхожу. Просто живу в этих энергиях.

ТМ: – Алёна, а чего больше в Вашем личном взаимодействии – не только с Таро, а в целом, с миром – психологии или мистики? Вы вообще по складу больше мистик или человек науки? Что для Вас первично? Кем Вы себя ощущаете?..

АС: – Я – человек искусства. Не помню, у кого я прочитала такую теорию, но она мне близка. Все люди, как деятели, делятся на три группы: люди науки, люди – религии, и люди искусства. Мне кажется, что это очень верная типология.

Действительно, мы либо исследователи в своей деятельности, и исследование нами движет. Либо мы служим бо́льшему. Либо мы в своей деятельности создаем красивое. Для меня, как для профессионала, последнее, пожалуй, более ценно.

Я бы хотела уйти в служение, но пока занимаюсь искусством. Пока для меня делать красивую работу, быть в красивом процессе – вот это наиболее ценно.

ТМ: – Мне кажется, что человек искусства – это тот, кто соединяет, то есть находится на границе. Это и служение, но служение с внешним вектором, когда вы в этом мире что-то делаете и что-то создаете…

АС:Возможно…

ТМ: – Это тоже такая «питерская» позиция – творчество ради творчества?

АС: – Может быть. Я не смотрела с этой стороны. Возможно, это как-то связано с моим отцом, потому что он был актёр, и для него на первом месте в жизни всегда стояло творчество.

ТМ: – Вы выросли в творческой семье?

АС: – Да, в актёрской среде, и моё детство прошло за кулисами театра. Я думаю, что я впитала оттуда свои позиции и такой подход.

ТМ: – Тот прекрасный театр, в самом высоком смысле, в смысле мистерий, который Вы сейчас создаете в своей работе, – по-видимому, корнями оттуда…

АС: – Наверное. И про актёров говорят: «Они служат в театре». Не работают, а служат. И это со мной тоже резонирует, как и понятие «самопожертвование», свойственное актёрам. Я вижу это на примере своего отца и его коллег. И по себе тоже, потому что, действительно, фактически столько лет посвятила Таро… и, я думаю, дай Бог мне долго прожить и быть в этой профессии.

ТМ: – А какова, на Ваш взгляд, сверхзадача таролога-профессионала, коль речь уже зашла о профессии?

Я часто вспоминаю фрагмент из фильма «Матрица», когда Пифия даёт герою, по сути, неверное предсказание. Объявляет, что не он – всеми ожидаемый Мессия. Но в итоге именно это предсказание побуждает его к принятию на себя груза ответственности и даёт возможность стать самим собой. И стать Мессией.

Вот что важнее: правда и ничего, кроме правды? Или, на Ваш взгляд, может быть, есть в работе таролога что-то более ценное?

АС: – Я скептически отношусь к правде. Я не очень в неё верю.

Мне кажется, что те энергии, которые мы видим в Арканах, те энергии, которые проявляются через карты, описывают некие паттерны.

Они не описывают события. Мы через собственный внутренний мир, через собственную метафорическую карту проецируем эти события в описания энергии. Тем самым значительно сужая значения Арканов.

Вот такая идея у меня есть… Поэтому говорить, что есть правда – это большой вопрос. И вопрос открытый. Думаю, мои коллеги наверняка знают случаи, когда к вам приходит клиент и спрашивает про деньги, допустим, а вы видите в раскладе абортированного ребенка. По сути, о чём это говорит? О том, что он может спросить про деньги, может на них смотреть… а на нерожденного ребенка смотреть так больно, что человек даже не задает вопроса. Но энергия-то – одна и та же, паттерн – один и тот же. И в его отношениях с деньгами, и в его отношениях с детьми… И вот это движение, исследование этого движения, мне кажется, и есть основная задача таролога, основная задача полевого практика, терапевта, практикующего в этом ключе.

Помочь этим энергиям открыться. Помочь исключённому быть включённым и принятым. Вот такая идея. А не в трактовке событий и не в прогнозировании как таковом.

ТМ: – То есть осветить человеку его внутреннее?

АС: – Сделать его немножко шире и богаче, может быть. Помочь ему включить те вещи, которые для него выключены в силу личной истории.

ТМ: – Алёна, скажите, а вы обучаете работе с Таро? И, если обучаете, может ли у Вас учиться человек без специального психологического образования? Ваш подход к подаче материала это позволяет?

АС: – Конечно. Более того, это приветствуется. Ко мне на группу приходит примерно половина людей с психологическим образованием и половина — не имеющих никакого отношения к психологии совсем. И базовый курс, который я даю, — это курс с нуля. Который позволяет войти, в том числе, и в психологические понятия, получить доступ к каким-то психологическим инструментам. То есть я достаточно подробно рассказываю и о вещах специфических.

Более того, я сейчас выдаю документ, подтверждающий, что вы прошли повышение квалификации по психологии, который котируется и в государственных учреждениях. Думаю, что я многое сделала на настоящий момент для того, чтобы наша профессия стала более социально легитимной, с документом, дающим официальное право современному психологу использовать при консультировании карты Таро.

ТМ: – Скажите, а к чему у Вас больше лежит душа – к психологическому консультированию с использованием Таро, к Таро-консультации с использованием методов психологического консультирования или к обучению всему этому?

АС: – Мне очень нравиться обучать, очень нравится описывать, очень нравится быть методистом – вот, наверное, что больше всего доставляет удовольствие. Мне доставляют удовольствие Таро-расстановки. Это всё-таки не совсем Таро-консультирование и не психологическое консультирование с использованием карт Таро, а что-то третье, как инструмент взаимодействия с клиентом, с энергией, с полем.

И гадательный процесс, как ни странно, тоже остаётся для меня очень значимым и часто используемым в консультировании. Но, пожалуй, преподавать – да, нравится больше всего.

ТМ: – Алёна, а если описать Вас в Больших Арканах?.. Пусть их будет три. Первый – как Вас видят люди в Вашей деятельности? Второй – как Вы себя ощущаете в ней? И третий – кем Вы стремитесь быть?

Заметьте, вопросы не про жизнь в широком смысле, а именно про Вашу профессиональную деятельность. Какие, на Ваш взгляд, это три Аркана, и как бы Вы сами их трактовали?

АС: – Думаю, люди меня видят «Магом». Человеком, у которого в руках множество инструментов, он ими владеет, их комбинирует. Он работает на границе методов. Он успешен, он предприимчив, он что-то всё время фантазирует, придумывает различные проекты. Думаю, в таком качестве меня воспринимают другие.

Я себя больше всего воспринимаю «Императрицей». Но, однозначно сказать, про самовосприятие, про точку «здесь и сейчас» довольно сложно, потому что оно всё время меняется. Я же – живая, я в каждый момент воспринимаю себя по-разному. А «Императрицей» – потому что для меня моя практика – это творчество, это постоянное производство чего-то нового, и это – большое удовольствие.

ТМ: – Наверно, как бы это по-разному ни было, это всё равно как-то движется вокруг неких женских энергий?

АС: – Похоже на то, похоже на то… Потому что это может быть иногда – как «Луна», когда я ищу; это может быть иногда «Звезда», когда я обозреваю перспективы… То есть, на первый взгляд, разные энергии, но все они в большей степени женские.

И, конечно, «Жрица», когда я пытаюсь быть чистым проводником и мужественно делать своё дело со всей ясностью и открытостью.

Кем бы я хотела быть? Я бы хотела чувствовать себя «Звездой», для меня это Аркан, который связан с энергией переплетения каждого с каждым… Когда не нужны слова, не нужны намерения, не нужно никого жалеть, не нужно никого спасать – просто жить так, как ты живёшь, и тогда мир становится лучше. Для меня это было бы, наверно, таким хорошим результатом моей деятельности (улыбается)… когда-нибудь…

ТМ: – Это очень красиво. И то, как Вы себя чувствует – видимо, резонирует с тем, как Вас воспринимают люди.

АС: – Возможно. Мне бы хотелось быть конгруэнтной (улыбается).

ТМ: – Алёна, сейчас Вы на Фестивале стоите в центре некоего нашего тарологического сообщества, которое уже сформировалось. Во всяком случае, в октябре месяце – точно стоите и находитесь . По сути, это уже в некотором роде своеобразная субкультура. Мне хотелось бы услышать Ваше мнение и Ваш взгляд на сильные и слабые стороны Таро-сообщества, и каковы, на Ваш взгляд, возможные пути его развития?

АС: – Да, на сегодня так сложилось, что мой проект «Фестиваль практиков Таро» является, действительно, одним из центральных событий тарологического сообщества. Но я, тем не менее, достаточно плохо ориентируюсь в этом сообществе, поскольку не «тусуюсь». Я плохо понимаю эти внутренние течения, плохо их знаю. Занимаюсь своим делом, которое люблю, и меня просто не хватает, наверно, чтобы отвлекаться на какие-то моменты, течения, внутренние игры сообщества.

Два процесса, которые я вижу, – они, на мой взгляд, противоположны друг другу, и друг друга дополняют. Первый – это тенденция к разобщению, когда «каждый кулик хвалит своё болото», каждый локализуется в своей школе, в своём направлении. И это – конкуренция и сопротивление друг другу.

А вторая важная тенденция – это, наоборот, объединение. Когда мы собираемся вместе и, несмотря на то, что все такие разные, мы занимаемся общим делом. Мне кажется, есть такие люди и такие сообщества, которые издают журналы, организуют конференции, делают фестивали. Они очень важный вклад вносят в развитие.

ТМ: – Мне кажется, что эта тенденция сближения началась не так давно?

АС: – Не так давно. По крайней мере, помню, что, когда собирала семь лет назад первый фестиваль, коллеги пришли очень настороженные, в большом недоверии ко мне – что здесь будет происходить? И я помню, как это недоверие ко второму и третьему фестивалям потихонечку как будто расслаблялось, размякало и становилось таким… текучим.

Вот сейчас я вижу других людей. И тех же самых людей, которые были на первых фестивалях, но они приезжают совсем с другими состояниями, с другим настроением. С желанием делиться, с желанием быть в этом пространстве, взаимодействовать, контактировать.

ТМ: – А есть «старожилы», те, кто участвуют с первого по седьмой фестивали?

АС: – Да, конечно. Есть те, кто поддерживает меня с самого начала, когда я была, в общем-то, не уверена, что этот проект случится и получит ежегодное продолжение. Эти люди есть и сегодня рядом со мной.

ТМ: – Постоянство – признак мастерства, как говорится. Раз есть люди, которые все эти годы с Вами, значит, фестиваль им что-то даёт, и даёт немало.

АС: – Кроме того, что «что-то даёт», фестиваль, на мой взгляд, очень живой. Он всё время меняется. Всё время обретает какие-то новые пространства. И в тоже время в нём есть некий постоянный стержень, который много держит, — и это не только люди. Это и идея объединения разных мастеров, и идея делиться тем, что есть, обогащать этот мир.

ТМ: – Очень хорошо, что есть такие стержни, на которые можно опереться и уйти от этой разобщенности, настороженных взглядов в сторону друг друга…

А каким, на Ваш взгляд, Таро будет через сто лет? И какими будут тарологи, соответственно?

АС: – Чтобы ответить на этот вопрос, я вернусь на сто лет назад, во времена Артура Уэйта, во времена масонских лож. Это было время, когда Таро выходило из лож и популяризовалось как инструмент, и, в частности, Артур Уэйт немало усилий приложил, чтобы мы с вами могли вот так спокойно изучать карты Таро и читать книги, которые покупаем в обычных книжных магазинах.

Это было такое движение – от эзотерики к экзотерике. И у меня есть предположение, что, возможно, через сто лет это движение будет обратным.

То есть сейчас мы достигли некоего пика, или достигнем пика, открытости эзотерических знаний. Но, возможно, через сто лет снова будут образовываться какие-то закрытые организации, где станут проводиться очень глубокие исследования, чтобы дать начало чему-то новому. Такая у меня есть фантазия…

ТМ: – Эх, нам бы сейчас машину времени, да? Действительно, всё движется сначала от «плюса» к «минусу», затем от «минуса» к «плюсу», а потом – обратно. В этом есть своя логика…

А какие проекты Вы готовите в ближайшем будущем? На сто лет не будем сейчас загадывать, а посмотрим чуть поближе.

АС: – Я пишу книгу. Это уже четвёртая моя книга. Она посвящена полевой практике Таро. И в ней я буду описывать методы чтения поля – большого навыка, который позволяет нам работать с энергией и информацией.

ТМ: – То есть это, по сути, ключи к работе с энергией?

АС: – Да. Это – ключи к работе с энергией. Это – ключи к работе с расстановочной практикой. Там будет отдельная глава, посвящённая Таро-расстановкам и, в частности, восстановлению баланса в отношениях. Будет и отдельная глава, посвящённая трансформационной игре с Таро. Мне кажется, это очень популярное сейчас направление. И у меня есть идея описать некие универсальные ключи к этой игре.

ТМ: – Речь идёт о какой-то именно Вашей игре? Или о ключах в целом к игре, если её рассматривать как инструмент Таро? Или о какой-то выбранной Вами игре?

АС: – Не думаю, что здесь уместно приписывать мне авторство, потому что это та идея, которая лежит на поверхности. Очень многие авторы, если бы задумались о том, как можно сделать из Таро трансформационную игру, пришли бы тоже к этой идее. Разработка, в данном случае, моя. Но, знаете, есть такое представление о поле: когда оно готово поделиться идеей, то эта идея приходит в голову сразу нескольким представителям этого поля. Так же, как когда-то мне казалось, что Таро-расстановки – исключительно моё «ноу-хау», а через какое-то время я узнала, что и в Москве в этот же период начали заниматься Таро-расстановками, и в Екатеринбурге… И у меня было очень большое удивление, что мы все работали в очень похожем ключе.

ТМ: – У меня такая же история случилась с Олегом Телемским, которая нас сначала сильно удивила, а потом сильно подружила.

АС: – Здесь скорее стоит вопрос в том, кто первый это опишет. Это в частности касается Таро-расстановок. Метод изобретен, конечно, не мною, он пришёл к нам откуда-то из поля. И в своем описании трансформационной игры я хочу сделать аспект на переживании энергии в первую очередь, конечно.

ТМ: – Будем ждать с нетерпением.

Алёна, а каковы мечты? Мы поговорили о планах. Книга, как я понимаю, в процессе работы, на выходе. Но есть же что-то, что мы называем мечтами? Какие-то такие проекты, про которые понимаешь, что они, возможно, и не в этой жизни осуществятся? Но, тем не менее, они есть. И они тоже являются той путеводной звездой, которая ведёт…

Расскажите немного о таких планах-мечтах.

АС: – Думаю, что вообще не очень умею мечтать. Я – человек цели. Я хочу – вижу ресурсы – и воплощаю.

Но если говорить о каких-то, может быть, более далёких идеях, то это идея о двадцати двух фестивалях, которые когда-нибудь случатся, я надеюсь.

Мечта, как передать это другим. Как передать инструменты, которые я использую, методы, которыми я работаю, проекты, которые я делаю, моим последователям. Назовём этих людей так, потому что я не люблю слово «ученики» и не считаю, что имею учеников. Возможно, они имеют учителя, но я не имею учеников.

Мне кажется, что тема учителя-ученика – это совместная судьба двух людей. Или нескольких людей. И вот у меня такой судьбы ни с кем не сложилось. Возможно, это хорошо, потому что даёт свободу – мне и людям, которые приходят ко мне учиться.

ТМ: – Единомышленники… Отсюда у меня сразу вопрос. А получается вообще работать в команде?

АС: – В команде получается организовывать отдельные проекты, например, такие, как фестиваль. Но, к сожалению, я пока не довольна теми процессами, которые идут в моей школе, потому что не вижу там таких людей, которые продолжали бы моё дело так же успешно, как я – во всем, что касается психологического Таро. Либо это люди, которые не настолько сильны, либо это люди, которые организуют свои школы и направления (что тоже хорошо), но очень отдельные. Они всё же не продолжают те традиции, которые закладываю я.

Возможно, если говорить об этапе развития сообщества, у нас сейчас такой период – не школ, а мастеров. И может быть, это естественное движение, тенденция. У меня была идея эту тенденцию как-то немножечко изменить… Но сейчас всё больше и больше склоняюсь к тому, что имеет смысл идти по течению и быть в согласии с ней. Она точно больше, чем моя единоличная воля.

ТМ: – Полностью согласна. Алёна, может быть, есть что-то, что мы с Вами не осветили? Какие-то вопросы, которые Вам было бы интересно озвучить, а я их не почувствовала и не задала? У меня осталось прекрасное впечатление от общения…

АС: – Мне бы хотелось просто говорить чаще. Потому что мы очень много работаем и очень много делаем важного. Но при этом иногда упускаем что-то очень ценное, то, что формируется в таких вот простых беседах, как у нас с Вами состоялась, Татьяна.

Вопросы, которые Вы задавали, простимулировали меня обратиться к вещам, о которых я, может быть, и не задумывалась. Есть такое мнение, что женщина размышляет, когда начинает говорить. Это – про меня точно. Благодаря нашей беседе я задумалась, например, о тарологическом сообществе, о своих мечтах, о тех способах, которыми я работаю и которые для меня предпочтительнее. И о многом другом. Спасибо.

ТМ: – Очень рада, если мои вопросы в чём-то помогли Вам.

АС: – Именно так. Предлагаю чаще общаться с единомышленниками.

ТМ: – Думаю, что тот материал, который выйдет на основе нашей беседы, будет очень ценен для людей — для тех, кто начинает, тех, кто практикует, для тех, кто уже давно работает, потому действительно, я Вами восхищаюсь, как человеком дела. И я это еще раз услышала в нашей беседе.

Благодарю Вас. Надеюсь, что читатели тоже оценят весь огромный информационный запас, который Вы дали в этой беседе. И очень надеюсь, что вместе с Вами проживу следующие фестивали – до двадцать второго.

АС: – Спасибо.

октябрь, 2016 г.

Практика согласия

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.